Спотовому рынку железной руды всего десять лет, но за этот небольшой срок он полностью изменил систему торговли в секторе. Особенно быстрый прогресс начался после глобального кризиса, а сейчас «точка невозврата» уже осталась далеко позади. Возникла и набирает обороты торговля финансовыми инструментами, и, по мнению экспертов Macquarie Research, уже в ближайшие годы фьючерсные контракты начнут формировать эталонную цену, а через пять-десять лет они займут достойное место среди глобальных товарных индексов.
Быстрая и успешная трансформация рынка железной руды связана, в большой мере, с тем, что тенденции там развиваются как на весьма эффективном товарном рынке. Все началось в 2003 г., когда появилась спотовая торговая площадка, которая и заложила основу для будущего прогресса. В те времена увеличение сталелитейных мощностей в Китае приняло стремительный характер – в 2002-2003 гг. скорость этого роста составляла около 23% в год. В стране возник острый дефицит железной руды, но ее импорт был затруднен, поскольку на рынке годовых контрактов доминировали традиционные покупатели – Япония и Южная Корея. Китайские заводы могли покупать только незначительные тоннажи, которые не были захвачены основными торговыми потоками. Однако на китайском рынке неожиданно добавился экспорт из Индии – добывающие компании этой страны быстро разобрались в сложившейся ситуации и превратились в свинг-поставщиков. Они имели возможность быстро реагировать на изменения рыночного баланса, и им не требовалось много времени на поставки дополнительных тоннажей. Именно эти поставки из штатов Гоа и Картанака и заложили основу спотового рынка железной руды.
Несколько лет обороты этого рынка были невелики, и его существование не нарушало традиционную систему эталонных цен, действовавшую на протяжении нескольких десятилетий. Фактически он функционировал в том же режиме, что и в сегменте коксующегося угля, у которого физический спотовый рынок до сих пор остается весьма ограниченным. Тем не менее обороты железорудного спотового рынка постепенно увеличивались, а после глобального кризиса их рост резко ускорился. В результате со 42 млн. т в 2003 г. индийские поставки дошли до пика 119 млн. т в 2009 г. Помимо этого роста, прогрессу способствовало и то, что обратная связь между движением спроса и цен и реакцией со стороны поставок срабатывает намного быстрее, чем на альтернативных площадках.
Комбинация этих двух факторов способствовала развалу традиционной системы формирования эталонных цен в ежегодных переговорах. Спотовая цена все чаще воспринималась как базовая, и аналитические фирмы начали публиковать ее на полурегулярной основе. В принципе CRU ежемесячно публиковала спотовые цены на руду (63,5% Fe), начиная с 2003 г. Месячный интервал объяснялся относительной неликвидностью рынка. Однако позднее, когда в ежегодных переговорах стороны стали ориентироваться на спотовые цены как на эталон, их стали публиковать намного чаще. Характерно, что цены CFR Китай публиковались чаще, чем FOB экспортный порт, которые использовались в годовых контрактах. Дело в том, что спотовый материал продается максимально близко к конечному потребителю, чтобы минимизировать время поставки и риск. Главное же – вклад в цену стоимости фрахта, которая относится к затратам продавца, а не покупателя.
По мере роста ликвидности спотового рынка публикации цен становились все чаще. Уже в 2005 г. они стали еженедельными, а в июне 2008 г. агентство Platts начало ежедневные публикации. Его примеру последовали Metal Bulletin и The Steel Index. При этом руда с содержанием железа 62% использовалась как эталон – это отражало доминирующую на спотовом рынке категорию сырья. А отсюда было уже недалеко до создания финансовых инструментов. Ежедневная публикация цен создала основу для появления финансового рынка: доступность такой информации дает возможность кредитным организациям точнее оценивать риски, связанные с рынком железной руды. Соответственно, стали возникать новые торговые площадки. В апреле 2009 г. Фондовая биржа Сингапура начала торговлю железорудными свопами (62% Fe), которые быстро приобрели популярность. Ну а глобальный финансовый кризис подтолкнул рынок железной руды к дальнейшему развитию.
В условиях кредитного сжатия и при спотовых ценах намного ниже базовой некоторые сталелитейные компании объявили дефолты по выкупу контрактных тажей по базовой цене – они предпочли обеспечивать себя рудой со спотового рынка. В результате традиционная система ценообразования оказалась несостоятельной. Кстати, поставщики руды были готовы от нее отказаться – BHP уже давно призывала перейти к рыночному ценообразованию, к тому же склонялась и Rio Tinto, а последний гвоздь в гроб старых традиций забила Vale в феврале 2010 г. Переход произошел быстро, и уже в 2010-2011 гг. большинство физических контрактов было привязано к спотовым ценам с использованием различных котировочных периодов: цены формировались с квартальным лагом, месячным, или устанавливались по индексу дневной цены. По мере сокращения ценового лага таможенная стоимость руды все больше приближалась к спотовой цене.
Фирмы-издатели конкурирующих индексов начали борьбу за главенство, поскольку на других товарных рынках используется в основном единственный индекс или комбинация этих показателей. Однако в случае железной руды это оказалось непринципиальным из-за высокой корреляции между индексами различных фирм.
Тем временем торговля финансовыми контрактами продолжала расширяться. В марте 2011 г. объемы торговли фьючерсами и внебиржевыми контрактами превысили 5 млн. т, а годовой прирост суммы открытых позиций составил 207%. Особенно четко эта тенденция проявилась за последние 12 месяцев на Фондовой бирже Сингапура, где объемы и суммы открытых позиций ежемесячно ставили новые рекорды. Аналогичным образом развивалась ситуация и с контрактами Чикагской фондовой биржи (CME). Эксперты Macquarie Research указывают, что «ликвидность приносит ликвидность»: они отметили, что число участников финансового рынка железной руды растет, и в это число входит все больше солидных игроков. По их мнению, этот рынок уже достиг критической массы.
В результате этого развития физический рынок фактически утратил ключевые позиции законодателя цен, но это отнюдь не нарушило его деятельности. При этом ситуация на спотовом рынке сейчас радикально отличается от той, что была 4-5 лет назад. Индийский экспорт сократился из-за роста затрат и различных запретов, но торговля продолжает расширяться. Значительная часть новых поставок поступает из Австралии, а Бразилия расширяет торговлю на тендерной основе. Да и индийский экспорт на этом рынке присутствует довольно широко.
Развитие же биржевой торговли тоже не стоит на месте. Чикагская фондовая биржа задействовала электронную торговлю железорудными фьючерсами, такую же идею реализуют в Сингапуре. Хотя физическая электронная торговля стала более распространенной, фьючерсные контракты – естественный следующий шаг. И если сейчас есть сдерживающий фактор – недостаток заинтересованных покупателей, то за ближайшие два-три года ситуация может измениться. По мере расширения фьючерсных рынков будет расти интерес производителей к хеджированию. Разумеется, исходно объем такой торговли будет небольшим, и вряд ли в ней примут участие крупные компании, но юниоры будут, скорее всего, активно использовать преимущества ценовых скачков, чтобы нивелировать риски, сопутствующие деятельности небольших предприятий. У потребителей тоже увеличится склонность к хеджированию: хотя большинство производителей стали пока не заинтересованы в использовании финансовых инструментов, необходимость управлять рисками, обусловленными скачками цен на сырье, становится для небольших предприятий все более острой.
Кстати, китайские чиновники активно поддерживают идею биржевой торговли рудой, и даже создали национальную торговую площадку – China Beijing International Mining Exchange (CBMX). Правда, торговля там пока идет вяло, но в CISA рассчитывают, что со временем эти идеи станут более привычными для китайских производителей. Пока же Ассоциация призывает китайские заводы отказаться от закупок руды по долгосрочным контрактам, и обеспечивать свои потребности в сырье путем закупок на спотовых площадках. Вице-председатель CISA Уон Сяоки утверждает, что это уменьшит их уязвимость, связанную с манипулированием ценовыми индексами, что активно практикуют крупные поставщики. По его словам, горнорудные компании намеренно уменьшают объемы руды, которая продается через тендеры, чтобы подтолкнуть вверх глобальные ценовые индексы. У. Сяоки убеждает поставщиков предоставлять больше руды для продажи на спотовых площадках и отмечает, что если дневной объем таких операций достигнет 7-8 тыс. т, эти цены станут базовыми для всей отрасли.
Как бы то ни было, независимо от интриг продавцов и покупателей, рынок развивается по собственным законам, и прогресс в его трансформации сделал железную руду самым надежным показателем реального, а не ожидаемого китайского подъема. Соответственно, по мере повышения ликвидности рынка она привлекает все больше финансовых игроков. Объем финансовых контрактов быстро увеличивается, и за прошлый год ликвидность свопов SGX практически утроилась. Специалисты Macquarie Research утверждают, что в перспективе, при активной торговле фьючерсами, железная руда найдет свое место среди глобальных товарных индексов. Кроме того, она может сместить эти индексы в сторону от их нынешнего центра в США, что откроет путь к расширению базы инвесторов. Разумеется, для этого потребуется еще немало перемен, но, учитывая нынешнюю скорость преобразований, в Macquarie Research считают, что это произойдет в течение ближайших 5-10 лет, которые значительно увеличат ликвидность рынка железной руды. (МинПром/Металл Украины, СНГ, мира)