Очевидно, он верит в прогнозы тех аналитиков, которые утверждают, что в ближайшие годы мировой спрос на продукцию этой нишевой металлургии вырастет более чем в полтора раза. К редкоземельным металлам (РЗМ) относят группу из 17 элементов таблицы Менделеева, которые довольно редко встречаются в земной коре, а если и встречаются, то чаще всего в виде тугоплавких оксидов. Внутри своей кучки они делятся на две группы – иттриевую (тяжелые) и цериевую (легкие). Сегодня РЗМ используют главным образом в трех направлениях – при производстве стекла и керамики, в катализаторах для нефтехимии и автостроения и в индустрии высоких технологий (в довольно широком смысле этого понятия – от жидкокристаллических пластин и гибридных автомобилей до нетрадиционной энергетики и оборонки). Именно последнее направление и считается наиболее перспективным для сбыта РЗМ.
По оценкам Геологической службы США, в 2012 г. в мире произведено примерно 110 тыс. т таких металлов (в пересчете на оксиды). Но при сравнительно небольших физических объемах емкость глобального рынка РЗМ в денежном выражении аналитики оценивают в $5 млрд. Согласно прогнозу авторитетной австралийской трейдинговой компании Industrial Minerals, уже к 2016 г. темпы добычи редкоземельных металлов могут достигнуть уровня 180 тыс. т в год (при спросе 165 тыс. т). Российский Минпромторг подсчитал, что до 2020 г. спрос на РЗМ в стране достигнет 5-7 тыс. т в год при базовом сценарии развития экономики и 13 тыс. т – при оптимистическом. Сейчас Россия потребляет менее 1 тыс. т РЗМ за год.
Но что бы кто ни считал, в ближайшее десятилетие тон на рынке РЗМ будет задавать Китай, где сегодня сосредоточено около 95% мирового производства этих металлов. Попытка властей КНР ограничить их экспорт привела в 2011 г. к стремительному росту цен на редкоземельные металлы и дала толчок к массированному старту проектов по их добыче в других странах. Но в 2013 г. страсти на рынке поутихли, а цены снизились, что негативно отбилось на инвестиционной привлекательности некоторых из этих проектов. В то же время следует иметь в виду, что добыча РЗМ – это не только коммерческий, но отчасти и стратегический вопрос.
Глобалистические амбиции как раз и побудили Россию осенью 2013 г. утвердить государственную программу развития индустрии редких и редкоземельных металлов до 2020 г. На ее воплощение из бюджета предполагается выделить порядка 145 млрд. российских рублей (почти $5 млрд.), большую часть из которых планируется освоить за три последующих года. Эти ассигнования должны пойти как на создание государственных мощностей по выпуску РЗМ, так и на субсидии частным компаниям, внедряющим проекты в этой области.
В Украине лучше обстоят дела с редкими, чем с редкоземельными металлами. В частности, по запасам тантала и ниобия, относящимся к категории редких, страна занимает ведущие позиции в Европе. Эти элементы в значительных количествах находятся в недрах Малышевского месторождения на Днепропетровщине (его как раз разрабатывает Вольногорский ГМК), а также в еще неосвоенных Мазуровском месторождении на Донбассе рядом с Донецким химико-металлургическим заводом и в коре Сущано-Пержанской зоны (Житомирская обл.). Там неподалеку, кстати, работает еще один из ГОКов Дмитрия Фирташа – Иршанский.
Из других редких металлов Украина богата также на цирконий, гафний и скандий. Опыт работы с циркониево-гафниевым сырьем (эти металлы преимущественно встречаются в паре) имеет все тот же Вольногорский ГМК. Их проявления открыты на упомянутом Малышевском, а также на находящихся в том же геологическом районе Украинского щита – Волчанском, Воскресенском Тарасовском, Краснокутском. По оценкам специалистов Минэкологии, сегодня потребление циркония и его соединений в Украине составляет около 90 т в год, металлического гафния – 0,5 т. А до 2020 г. оно вырастет соответственно до 320 т и 0,7 т. Основными отечественными запасами скандия обладают Желтореченское месторождение скандиевых руд и Стремигородское ильменито-апатитовое месторождение на Днепропетровщине.
Если же говорить исключительно о РЗМ, то самый опытный украинский “юзер” в этой сфере – Приднепровский химический завод. В советские времена он производил в год до 1500 т редкоземельной продукции. Правда, сырье для переработки предприятие получало не местное. ПХЗ завозил лопаритовый концентрат из России. После распада ССР эти поставки постепенно свелись на нет. Хотя еще в середине 1990-х годов завод еще на них рассчитывал, пустив каскад экстракционного разделения редких земель на две группы – цериевую и иттриевую (в пропорции примерно 70% к 30%).
Ситуативный интерес к редким землям возникал и на ряде других предприятий страны. В светловодском ОАО “Чистые металлы” имелась своя редкоземельная установка, но компания сделала ставку на кремниевое направление, была приватизирована и обанкротилась. Небольшой экспериментальный цех, способный производить лигатуры с редкоземельными металлами, имеется в составе Никопольского завода ферросплавов, но работой он не загружен. Хозяева НЗФ не сочли перспективным развитие этого направления. В 2000-х годах наблюдалась попытка создать структуру по разведке и переработке редкоземельных металлов под эгидой научно-производственного предприятия “Ресурс”. Его учредителями выступили госхолдинг “Украинские полиметаллы” и два института – “КриворожНИПИрудмаш” и Институт прикладных проблем физики и биофизики НАН Украины. Вскоре, однако, два из трех учредителей сами попали под ликвидацию, так что и их детище, по сути, получилось мертворожденным. После чего редкоземельная эстафетная палочка провалялась на обочине, пока ее не подхватил Дмитрий Фирташ.
Согласно сообщению пресс-службы Group DF, входящий в ее состав Вольногорский горно-металлургический комбинат (на правах филиала компании “Крымский титан”) в течение двух лет построит у себя на территории гидрометаллургический цех по выпуску соединений редкоземельных металлов. В данное время специалисты “Крымского титана” занимаются разработкой проекта нового производства и изучают возможные технологии.
По словам одного из бывших менеджеров “Украинских полиметаллов”, Малышевское месторождение, на котором работает Вольногорский ГМК, способно увеличить добычу гафния, тантала, ниобия, не говоря уже об основных продуктах – циркониевом и рутиловом концентрате, но собственно редкоземельные металлы – не его конек. В ракурсе РЗМ более перспективны природные ресурсы Азовского месторождения, чьи запасы предварительно оцениваются даже в 600 тыс. т редкоземельных оксидов и 1,5 млн. т диоксида циркония (содержание – 1,5%). При этом 20% от объема редкоземельных элементов приходится на иттриевую группу. Как раз для нее аналитики рынка прогнозируют на будущее рост цен и спроса.
В то же время освоение совершенно нового месторождения требует и совершенно других инвестиций. По мнению аналитика российской инвесткомпании “Атон” Диннура Галиханова, на создание с нуля полного технологического цикла производства РЗМ может уйти не менее 15 лет и несколько меньше, если развивать такое производство на базе существующих мощностей. “Это колоссальные инвестиции и долгий срок”, – считает Диннур Галиханов. Судя по бюджету свежеутвержденной российской редкоземельной программы, в сметах грядущих РЗМ-проектов счет будет идти на миллиарды долларов. По крайней мере в таких крупных, как освоение Томторского месторождения в Якутии. Но и за пределами России суммы крутятся не меньшие. Новый редкоземельный проект в Канаде – Нечалачо, близкий по параметрам к Томтору, разработчики оценили в $1,5 млрд.
Даже если учитывать, что украинские месторождения не столь крупные и требуют инвестиций на порядок меньше, все равно затратная составляющая выглядит довольно высокой на фоне узости внутреннего рынка и неясных перспектив выхода на внешние. Хотя бы приблизительной стоимости будущего редкоземельного производства на Вольногорском ГМК не называют, ссылаясь на конфиденциальность и коммерческий характер этой информации. Главный инженер комбината Валерий Краснопер только подтвердил, что проект жизнеспособен и маркетинговые исследования под него уже ведутся.
Возможно, у Дмитрия Фирташа рассчитывают сыграть на обострившемся интересе россиян к редкоземельным металлам. Если ему удастся пустить РЗМ-процесс быстро, то он на каком-то из этапов может привлечь их в партнеры. Тем более что такое сближение строилось бы не совсем с нуля. Несколько лет назад уже наблюдались попытки со стороны компании “Атомредметзолото”, близкой к “Росатому”, наладить редкоземельную кооперацию с компаниями Фирташа в рамках создаваемого холдинга “Украинский титан”. Но тогда идея не получила развития. Впрочем, как и “Украинский титан”.
Готовой сырьевой базой для редкоземельного цеха должны послужить техногенные отходы Вольногорского ГМК, которых накопилось уже около 20 млн. куб. м. На балансе комбината имеется три хвостохранилища – в балках Крутая и Скаженая и в отработанных карьерах. В этих отходах обнаружены микропримеси редкоземельных металлов, из которых потенциально возможно извлекать ценные элементы с высокими физико-механическими характеристиками. Тот факт, что предназначенная на переработку порода уже находится на поверхности, поможет комбинату существенно удешевить новый проект.
Кроме того, в дальнем резерве у Group DF есть еще и Запорожский титано-магниевый комбинат со своей шлаковой целиной, богатой на полтаблицы Менделеева, прежде всего на скандий, тантал, ванадий, ниобий, иттрий. В ноябре Фонд госимущества и Group DF завершили, наконец, формирование совместного предприятия – ООО “ЗТМК”, в котором холдинг Фирташа выступает и основным инвестором, и оперативным управляющим. Сегодня его стратегическая цель – наладить здесь производство титановых слитков и сплавов из собственной губки. Но в более отдаленной перспективе ЗТМК мог бы и подключиться к редкоземельной цепочке Group DF. Если такую действительно удастся пустить в Вольногорске. (МинПром/Металл Украины, СНГ, мира)