Инициатива Министерства энергетики и угольной промышленности Украины о возвращении квот на импорт коксующегося угля призвана одним выстрелом убить сразу двух зайцев. Во-первых, переложить часть хронических проблем госшахт на плечи металлургов. Во-вторых, реанимировать коррупционный механизм. Ибо особенности национального государственного устройства таковы, что если чиновник не делит между участниками рынка те или иные преференции, не выдает разрешений, то для чего он, спрашивается, сидит в высоком служебном кабинете? Для него теряется сам смысл пребывания на госслужбе.
Проект правительственного постановления “О внесении изменений в постановление Кабинета министров Украины от 25 декабря 2013 г. №950” появился на свет в начале апреля. Он предлагает вернуть квоты на импорт коксующегося угля, который завозят для своих нужд металлурги и коксохимики. Объяснение следующее: рост запасов угля на складах у госшахт. Проблемы с его сбытом влекут неплатежи в бюджет, долги по зарплате и перед энергетиками. Вплоть до остановки шахт и отправления работников в вынужденные отпуска. Одним словом, сплошные неприятности.
Так уже было в 2012 г., когда складские запасы на ТЭС в разгар отопительного сезона побили исторический рекорд – 5,8 млн. т. Такое количество угля создало угрозу для безопасной эксплуатации генерирующих мощностей из-за опасности самовозгорания. При этом в июне 2012 г. у госшахт лежало примерно 650 тыс. т коксующегося угля. По данным профильного министерства, сейчас показатель достиг 360 тыс. т, в том числе прирост за март – 56 тыс. т. Очевидно, что ситуация пока далека от критической, но требует превентивного реагирования. Вот только Минэнергоугля предпочитает не углубляться в суть проблем со сбытом у подчиненных предприятий.
Ведомство отталкивается исключительно от фактов, лежащих на поверхности. Например, обращает внимание на рост импорта коксующегося угля в Украину. По его данным, в 2010 г. было ввезено 9,1 млн. т, в 2011 г. – 10,7 млн. т, в 2012 г. и 2013 г. – по 13 млн. т. На первый взгляд, решение тут напрашивается само собой: закрыть импорт, и тогда металлурги с коксохимиками никуда не денутся с подводной лодки. Действительно, чуть более 900 тыс. т коксующегося угля с госшахт правительству Украины с подачи профильного министерства тогда удалось дополнительно пристроить. Но никто не захотел задаться одним простым вопросом: а почему украинские металлурги и коксохимики предпочитают использовать зарубежное сырье?
И. о. генерального директора ПАО “Шахта им. Засядько” Павел Филимонов в июне 2012 г. отмечал в комментарии СМИ, что наши металлурги завозят уголь по $227/т, но при этом отказываются покупать его у местных добытчиков по $135/т, то есть чуть ли не в два раза дешевле. Выглядит такая ситуация более чем странно. Учитывая жесточайшую конкуренцию за сбыт готовой металлопродукции, производители во всем мире идут на любые меры, чтобы скинуть $1-2/т на себестоимости. А тут выходит, что украинские металлурги сознательно вгоняют себя в убыток? Конечно же, нет. У них есть своя логика.
Качество угля отечественной добычи таково, что в конечном итоге дешевле обходится закупка импортных аналогов. Например, по итогам 2013 г. госшахты отчитались о добыче 24,147 млн. т угля, в том числе 6,766 млн. т коксующегося. Выпуск товарной продукции составил 17,597 млн. т. В отвалы ушло 6,55 млн. т, или 27%. Это намного больше, чем составляет зольность донбасского угля по данным геологов: 7-20% в зависимости от конкретного участка залегания. То есть имеем дело с элементарными приписками в показателях добычи за счет добавления пустой породы из терриконов. Это проблема угольной отрасли? Безусловно.
Она существует уже не первый год и о ней хорошо известно. Достаточно любому желающему зайти в единый реестр судебных решений Украины и посмотреть, сколько в хозяйственных судах рассматривается исков потребителей, главным образом энергетиков к угольным гособъединениям, за поставку продукции ненадлежащего качества, значительно превышающей нормативные показатели зольности. Еще один аспект криминализации работы госшахт связан с их использованием в качестве канала сбыта для угля, добываемого в нелегальных копанках.
Об этом давно говорят профсоюзные лидеры шахтеров, а глава независимого профсоюза горняков и угольщиков Михаил Волынец отмечает, что хозяева копанок, действуя в сговоре с руководством госшахт, еще и умудряются оформить получение бюджетных субсидий на нелегальный уголь. Отсюда и проблема складской заполненности у госшахт: в первую очередь они сбывают “левак”, в котором имеют живой финансовый интерес. А свой уголь остается лежать. Если принять во внимание оценки экспертов, что на Донбассе работает порядка 10 тыс. копанок, добывающих 6 млн. т угля в год, становится понятной природа возникновения проблем со сбытом у госшахт.
Ведь это четверть всего добываемого ими объема. О данной ситуации знают в правительстве, которое еще в январе нынешнего года утвердило план мероприятий по прекращению нелегальной угледобычи. Персональный состав Кабинета министров Украины и руководство Донецкой и Луганской облгосадминистраций с тех пор полностью сменились, а вот с прекращением нелегальной угледобычи все равно как-то не складывается. Донецкий губернатор Сергей Тарута 31 марта дал месяц на легализацию копанок, однако сам при этом признал, что их владельцы, мягко говоря, не спешат выходить из тени.
Учитывая, что сейчас все силы и внимание и С. Таруты, и Кабмина в целом брошены на борьбу с сепаратизмом, легко догадаться, что сейчас им не до шахтеров-нелегалов. Которые тем временем продолжают работать как ни в чем не бывало. В этих условиях навязывание металлургам и коксохимикам некачественной продукции с госшахт представляется как минимум некорректным вариантом решения проблемы угольного профицита. Отсутствие логики проявляется еще и в том, что обеспечив командно-административным методом сбыт для госшахт, правительство не размещает дополнительных госзаказов на металлопродукцию у тех, кто этот уголь вынужден покупать.
Также следует отметить, что в марте положение металлургов стараниями новой власти и так кардинально ухудшилось. Во-первых, прекратилось возмещение НДС, а это ударило по оборотным средствам, по возможности поддерживать текущую деятельность: закупать сырье, платить проценты по кредитам, зарплату и налоги. Во-вторых, правительство Арсения Яценюка повысило рентную плату за добычу железной руды, что повлекло соответствующий рост себестоимости по всей цепочке металлургического производства. В-третьих, ситуация на внешних рынках для экспортно-ориентированной отрасли остается неблагоприятной.
Если по состоянию на 31 января цены на железорудный концентрат в черноморских портах на условиях FOB были $79/т, то уже 14 марта – $66/т. На чугун за указанный период имеем проседание цен с $398/т до $375/т, на кокс – со $140/т до $126/т (на условиях CIF Китай). Если же теперь к этому еще добавить неизбежные финансовые потери от ухудшения качества угольной шихты, то, пожалуй, Боливару не выдержать даже не двоих – четверых. Понимают ли это хотя бы в Кабмине? Потому что, кажется, в Минэнергоугля просто не хотят вникать в суть проблемы и просчитывать последствия от предлагаемых решений.
Ведь за их последствия никто из руководителей ведомства никогда не нес ответственности. Отсюда и безудержное желание махать шашкой. Председатель Федерации металлургов Украины Сергей Беленький подтверждает, что металлургия далеко не в том состоянии, чтобы, по сути, спонсировать госшахты. “Сегодня рентабельность сталепроизводителей находится на уровне нуля, существует многомиллиардная задолженность по возврату НДС, спрос на металлопродукцию остается низкий”, – отметил он. Кроме того, по словам С.Беленького, напряженная ситуация в отношениях с Россией усугубила зависимость украинской промышленности от российского газа, а постоянный рост его цены становится критичным для целого ряда отраслей.
“Современные технологические процессы в металлургии подразумевают, что для получения качественного стального проката необходим соответствующего качества кокс, который без качественных углей не получить. А уголь из госшахт, который Минэнергоугля собирается продавать металлургам, не соответствует тем качественным критериям, которые предъявляются. Естественно, металлурги не хотят его покупать, поскольку такой уголь бесполезен и даже вреден”, – пояснил глава ФМУ. По его мнению, введение квот на импорт коксующегося угля будет однозначно иметь негативные последствия.
“В 2013 г. я участвовал в заседании Комитета по стали Организации экономического сотрудничества и развития. Там к Украине было две претензии: действующие на тот момент ограничения на экспорт металлолома и импорт коксующихся углей. И наибольшее возмущение действием этих нерыночных методов вызвало у таких влиятельных стран, как США, Канада, а также стран ЕС. Соответственно, возобновление введения квотирования на импорт коксующихся углей грозит Украине ухудшением отношений с международным сообществом, что нежелательно”, – подчеркнул С. Беленький. (МинПром/ Металл Украины и мира)