У сталелитейных компаний СНГ на рынках Ближнего Востока появился серьезный конкурент: Иран интенсивно наращивает экспорт, чтобы хоть частично компенсировать потери нефтедолларов, обусловленные экономическими санкциями. При этом страна быстро увеличивает мощности, а правительство старается привлечь в отрасль иностранные инвестиции. Эти усилия уже увенчались успехом: китайские производители согласились вкладывать деньги в иранские проекты и выплавлять сталь в стране, где есть резервы железной руды и угля, а энергетика и транспортная инфраструктура развиты весьма неплохо.
На протяжении нескольких десятилетий западные страны душили санкциями экономику Ирана. Основным направлением нажима был нефтегазовый сектор – самая перспективная отрасль, обеспечивающая благосостояние соседей по региону. Однако у страны обнаружились хорошие способности к выживанию. Результатом эмбарго на иранскую нефть стал экономический кризис, довольно глубокий (минус 6% в 2013 г.), несмотря на бурное развитие других секторов. Такое развитие было связано с тем, что кризису предшествовал период стремительного подъема, в процессе которого все правительства старались максимально диверсифицировать экономику. Именно по этой причине Иран, обладающий огромными резервами энергоносителей (10% мировых запасов), сейчас не сидит на нефтяной игле, а имеет развитое точное машиностроение, автомобильную промышленность, атомную энергетику и ракетно-космическую отрасль. Правительство активно инвестирует в развитие медицины, нанотехнологий и информационных технологий. По объему ВВП страна занимает 18 место в мире.
После введения эмбарго в 2012 г. экспорт нефти сократился вдвое, а Иран, лишившись половины нефтяных прибылей (около $4 млрд. ежемесячно), начал интенсивно расширять производство в других секторах, в том числе – в черной металлургии. В частности, в 2013 г. страна удвоила экспорт железной руды. Однако США не дремали, и после ввода очередных санкций со стороны западных стран Китай, Россия и Казахстан стали единственными адресатами этого экспорта – они полностью обеспечивали выкуп иранской железной руды. При этом в 2013 г. Иран удвоил закупки стали, расширяя производство материалов для строительства, транспорта и ВПК.
Параллельно активизировались инвестиции в сталелитейные проекты, а отрасль была объявлена стратегической – экспорт стальной продукции под действие санкций не подпадал. В сложившейся ситуации это было даже важнее необходимости обеспечивать внутренний спрос, хотя задача создания импортозамещающих мощностей остается весьма актуальной. Сейчас половину балок и швеллеров строительная промышленность импортирует из России и Китая, а остальное производят местные заводы из импортной заготовки. При этом возможность хоть частично компенсировать потерю украденных санкциями нефтедолларов создала дополнительный мощный стимул к ускоренному развитию отрасли. Председатель меджлиса Ирана заявил: “Мы не можем особо полагаться на нефтяные доходы. Нам следует учиться искусству получения прибыли”. По его словам, в сталелитейные проекты будет инвестировано около $2 млрд.
Разумеется, реализация этих проектов должна обеспечить и внутренний спрос – в ближайшие годы правительство будет стимулировать расширение строительства и производства нефтегазовых труб, соответственно, вырастет потребление конструкционной стали, полуфабрикатов и штрипса. И этот рост ощутимо ускорится в связи с отменой санкций, о которой президент Хасан Рухани сумел договориться с “атомной шестеркой” в обмен на отказ от части ядерной программы.
Главному нефтетрейдеру страны уже дали возможность выиграть суд, и владелец огромного танкерного флота, компания NITC, была исключена из санкционного списка. Разумеется, ЕС не стал обжаловать судебное решение, которое может оказаться болезненным для России. Поэтому МВФ ожидает, что в 2014 г. скорость сокращения ВВП замедлится до 1-2%, а в 2015 г. подъем экономики возобновится. Это приведет к активизации в строительном секторе, расширению производства в автомобильной промышленности и других отраслях. Поэтому спрос будет быстро расти, и планы наращивания сталелитейных мощностей до 55 млн. т к 2025 г. (из них 10 млн. т – для экспорта) вполне своевременны. Более того, они реалистичны: в стране имеются необходимые технологии, развитая энергетика и огромные резервы железной руды (около 5% мировых запасов). Правда, в отношении сроков возникают определенные сомнения.
В настоящее время Иран может производить около 13-15 млн. т стали, тогда как объем внутреннего потребления составляет около 25 млн. т. Однако в последнее время страна активно расширяет сталелитейные мощности: за восемь месяцев выпуск нерафинированной стали составил 10,64 млн. т. Это означает, что годовой прирост – 8,9% – почти в четыре раза превышает мировой. Правда, многие эксперты уверены, что от самодостаточности Иран отделяет много лет. Тем не менее сейчас ситуация быстро изменяется. Стремление правительства привлечь в отрасль иностранные инвестиции вполне может увенчаться успехом – рынок не терпит пустоты, и те страны, которые поддерживают Иран в период жесткого давления на страну со стороны Запада, первыми занимают самые прибыльные ниши. Сейчас они ведут бизнес в отсутствие конкуренции, а когда санкции будут отменены, в страну ринутся послушные США компании других стран. Поэтому те, кто рискнул ослушаться американских политиков, постараются извлечь наибольшую выгоду из своего рискованного решения и занять максимально возможное пространство в экономике Ирана.
Санкции западных стран не удержали (во всяком случае, полностью) Украину, Россию, Турцию, Китай и Южную Корею от поставок стали в Иран, и для них расширение отрасли приведет к потере рынка, если, разумеется, они не примут участия в этом росте. Поэтому, если западные компании пока опасаются нарушать распоряжения США, то соседи по региону и крупнейшие из нынешних торговых партнеров Ирана уже готовы развязать кошельки. Еще в декабре прошлого года глава Iranian Mines and Mining Industries Development and Renovation Organization (IMIDRO) Махди Карбаси сообщил, что специально для иностранных инвесторов правительство подготовило семь сталелитейных проектов – Sepid-Dasht, Neyriz, Qaenat, Sabzevar, Shadgan, Miyaneh и Baft. По его словам, китайская инвестиционная группа МСС предоставит $2 млрд. на финансирование этих проектов. Кстати, тогда же местные СМИ сообщали, что МСС и Sinosure совместно инвестировали в металлургию Ирана уже более $20 млрд., и намереваются инвестировать еще в 12 новых проектов региональной сталелитейной отрасли.
Кроме того, в начале октября Карбаси сообщил, что в июне страна подписала соглашение о строительстве нового сталелитейного комплекса (1 млн. т проката) с Kuwait Steel, а в целом за лето 37 крупных иностранных компаний выразили готовность инвестировать в иранский ГМК. Теперь же, по словам министра, сделать инвестиции в иранскую сталелитейную промышленность выразила желание группа китайских предпринимателей. Правительство собирается провести с ними переговоры о сотрудничество в проекте Miyaneh – этот завод планируется ввести в эксплуатацию в 2015 г. Кстати, не исключено, что такие переговоры с Ираном ведут и самые благополучные из российских компаний, например, “Северсталь” и НЛМК. Разумеется, европейские компании тоже стремятся в Иран, но вынуждены дожидаться полной отмены санкций. В частности, немецкий производитель оборудования для сталелитейных заводов SMS Siemag ведет переговоры об инвестициях в сталелитейную отрасль страны, начиная с прошлого года. Президент и гендиректор компании Буркхард Дамен объявил: “Политика ЕС в отношении Ирана создает новую возможность, которую мы не должны упустить”. В ходе встречи с Карбаси в Тегеране стороны договорились об участии SMS Siemag в иранских сталелитейных проектах. Тогда же Карбаси заявил, что Иран подписал контракты с итальянской и немецко-иранской компаниями по расширению сталелитейной отрасли.
Правда, вряд ли они решатся на какие-либо резкие шаги в этом направлении до окончательной отмены санкций. После недавно достигнутого соглашения между Ираном и ядерными державами западные компании выражают готовность, но и только. Сейчас они могут только с завистью следить, как их конкуренты захватывают без боя весьма перспективный рынок в стране, где потребление стали намного опережает выпуск. В условиях, когда мировой рынок задыхается от перепроизводства и спрос в других регионах пребывает на крайне низком уровне, дефицит стальной продукции в Иране – золотая жила, к которой у них нет доступа. А когда такой доступ появится, все богатые участки уже будут закреплены за непослушными конкурентами. Впрочем, такая же участь ожидает и нефтегазовых гигантов западных стран. (МинПром/Металл Украины и мира)