Мировые цены на железную руду с начала 2014 г. снизились вдвое – со $136/т в январе до менее $70/т в ноябре. И хотя за последние несколько недель падение спотовой цены несколько затормозилось, отдельные глобальные экспертные агентства прогнозируют, что уровень в $60/т может стать новой normaly.
Еще пару лет назад самые мрачные прогнозисты закладывали $80-90/т в качестве негативного сценария. Однако при текущих уровнях цен предыдущие прогнозы не выглядят такими уж пессимистичными. Почему же это произошло, и что это означает для экономики Украины?
Начиная с 2004 г., производство стали в Китае утроилось. Нынче каждая вторая та стали в мире плавится в Поднебесной. Рост глобального выпуска стали и спроса на железорудное сырье (ЖРС) был настолько стремительным, что отлаженная система годовых контрактов на железную руду, исправно работавшая до этого десятки лет, была окончательно поломана в 2010 г.
Китайские сталевары отобрали у японских коллег “первую скрипку” в мировом ценообразовании: теперь не потребители диктовали цены, а рынок переходил к сотрудничеству по спотовым контрактам. Цены взлетели с $17/т в 2004 г. до $60/т в начале 2010 г., а затем и до умопомрачительных $188/т в феврале 2011 г., побив все исторические рекорды. Тогда же рентабельность по EBITDA украинской компании Ferrexpo составила 45%.
Вдохновленные такой динамикой цен, а также планами Китая развивать мегаполисы (читай, активно строить объекты недвижимости – увеличивать закупки арматуры, а значит, потребление руды), крупнейшие горнорудные компании мира наобещали своим акционерам вечный “город-сад”. Все начали ожидать непрекращающегося роста производства стали в Китае, который к 2030 г. должен был составить более 1 млрд. т в год. И дальнейшего медленного, но уверенного роста. Все дружно одобрили масштабные программы по вводу новых добывающих мощностей.
Однако кредитное бремя, взваленное на плечи китайской экономики и, в особенности, на компании в сфере real estate, не позволили китайской сказке длиться вечно. Рост цен на недвижимость в Китае (ключевого потребителя металла в стране) постепенно замедлялся, а с лета 2014 г. и вовсе обернулся спадом. Объемы продажи недвижимости и строительства в 2014 г. снизились.
Параллельно центробанк второй крупнейшей экономики мира прикрыл “лавочку”, запретив схемы, по которым трейдеры могли получать кредитование под залог купленной железной руды. Китайские власти пошли дальше – начали в принудительном порядке приостанавливать отдельные сталелитейные мощности. Отраслевые функционеры заявили, что плавить стали больше 820-850 млн. т в год Китай не будет.
Главной причиной падения цены на руду стали масштабные инвестиции четырех крупнейших горнодобывающих компаний: Rio Tinto, BHP Billiton, Vale и Fortescue. К 2014 г. эти компании уже ввели новых мощностей на 200 млн. т руды в год, и активно продолжают пускать новые рудники с низкой себестоимостью. К 2016 г. они собираются нарастить производство руды еще на 180 млн. т “несмотря ни на что”. И это при том, что избыток руды в мире в следующем году прогнозируется уже на уровне 150 млн. т, что почти на 10% превысит спрос.
Параллельно с “четверкой” завершают свои инвестпрограммы по всему миру мелкие и средние добывающие компании, ранее воодушевленные высокими ценами на руду и заманчивой историей о “росте в Китае”. Так что у железной руды есть реальные шансы подешеветь еще больше – спрос не растет, а предложение будет в избытке.
Вложившиеся в строительство новых карьеров компании “большой четверки” останавливать проекты или сокращать объемы производства, чтобы поддержать цену, не собираются. Как грозно заявила крупнейшая в мире Vale, их устраивает собственная себестоимость, а решать проблему спроса планируют за счет выдавливания конкурентов ценой. Зарабатывать-то они будут даже при цене $50/т в китайском порту. Так что война, кто продаст дешевле, в самом разгаре. Но в этом темном теле безысходности есть проблески надежды. Дальнейшее падение цен на руду может приостановиться, и цены даже, возможно, отыграют немного вверх. Две трети необходимой руды китайские металлурги закупают по импорту. Одну треть – у местных производителей, у большинства из которых себестоимость выше $80/т.
Рынок с замиранием сердца и надеждой ждет, будут ли в 2015 г. китайцы закрывать собственную добычу, оказавшись зажатыми в ценовых “ножницах”. Если будут, часть действующих мощностей уйдет с рынка, освобождая нишу для новых добывающих проектов. Это во-первых. А во-вторых, китайские власти пытаются стимулировать рост экономики своей страны, смягчая условия кредитования. В-третьих, часть мировых производителей, например, в Канаде или США, себестоимость у которых высока, раздумывают о приостановке производства или откладывают пуск новых проектов, даже в значительной мере профинансированных.
В любом случае, цены на руду в диапазоне $60-80/т – это новая реальность, с которой производителям придется смириться. А всем не австралийским и не бразильским компаниям, с более высокой себестоимостью, постараться выжить. Два года назад многие участники рынка называли уровень цены в $120/т в качестве долгосрочного ориентира.
Для украинской экономики эта новая реальность ничего хорошего не предвещает. Во-первых, сократится валютная выручка. В последние годы рудари продавали на экспорт 34-38 млн. железорудной продукции в год на $3,1-3,8 млрд., в основном, в Европу и Китай. Это приносило Украине 5-6% от всей валютной выручки.
В 2014 г. и 2015 г. экспорт ЖРС достигнет рекордных 39-40 млн. т, так как из-за войны на Донбассе часть металлургических мощностей была остановлена, и излишки руды перенаправлены на экспорт. Но большие объемы не сильно спасают экспортную выручку. При текущих ценах в 2015 г. она, скорее всего, упадет до $2-2,1 млрд.
Во-вторых, если цены на руду в 2015 г. “приземлятся” на уровне $60/т, то целая подотрасль ГМК в Украине будет балансировать на грани рентабельности. Большая половина ЖРС экспортируется из Украины в виде концентрата, поставки которого за рубеж и по текущим ценам приносят относительно небольшую прибыль или уходят “в ноль”, если учесть стоимость доставки.
Рентабельность остальных 35-40% экспорта – железорудных окатышей – несколько выигрывает благодаря доплате за этот вид продукции (премии), которая сейчас достигает рекордных $40-45/т. Такую продукцию в Украине выпускают три предприятия – Полтавский ГОК (производит только окатыши), Северный и Центральный ГОКи (около 80% и 40% товарной продукции соответственно – окатыши). Тем не менее, нынешнее падение цен – это болезненный шок после четырех лет “суперприбыли” подряд.
В-третьих, проекты развития новых мощностей и строительство ГОКов “в чистом поле” будут отложены до лучших времен, если таковые наступят. В последние годы различные компании строили планы разрабатывать более семи месторождений железной руды в Украине под новые предприятия с различной степенью готовности и доступу к инфраструктуре. Сейчас же ожидаемые денежные потоки не покрывают необходимых инвестиций с каким-то приемлемым горизонтом окупаемости. Убедить акционеров или кредиторов вкладывать деньги в добычу в таких условиях – практически невыполнимая задача, если речь не идет о снижении себестоимости или повышении эффективности.
В-четвертых, в вертикально интегрированных металлургических компаниях производство стали вновь становится точкой формирования прибыли, а рентабельность сталелитейных компаний, не имеющих собственного ЖРС, должна увеличиться. Это делает вложения в выпуск стали и готового проката более привлекательными, теоретически.
Однако реальность такова, что война на Донбассе ограничивает производство и экспорт продукции у половины украинских металлургических предприятий, находящихся в зоне военного конфликта, что сдерживает их от масштабных инвестиций. Кроме того, сдерживающим фактором является избыток металлургических мощностей в мире, который давит вниз цены на металлопрокат. Так что украинским металлургам придется еще и защищать свое место на рынке. (Forbes.ua/Металл Украины и мира)