Принадлежащее Aristus Holding Ltd Романа Абрамовича ООО “Северное олово” приняло решение о ликвидации, следует из данных ЕГРЮЛ и Kartoteka.ru, запись в реестр внесена 10 января. “Северное олово” владело лицензией до середины 2028 г. на разработку крупнейшего в России месторождения олова Пыркакай в Чукотском АО, но, как оказалось, еще в ноябре 2016 г. сдало ее Роснедрам (данные сводного реестра ведомства, 21 ноября аннулирование лицензии внесено в ЕГРЮЛ).
Запасы Пыркакайского оловоносного узла в Чаунском районе Чукотки по ГКЗ – 228,5 тыс. т олова (четвертое место в мире) и 23 тыс. т вольфрама. Лицензия принадлежала “Северному олову” с 2009 г., начало добычи планировалось на 2017 г., мощность переработки – около 6 млн. т руды в год с выпуском 11,1 тыс. т олова и 814 т вольфрама. Период стабильной добычи на месторождении оценивался в 20 лет.
Капзатраты на разработку Пыркакая оценивались в $300 млн., Millhouse c 2012 г. искала партнеров для развития актива или покупателей на него. Месторождение предлагалось крупнейшему мировому игроку – китайской Yunnan Tin Group (YTG), но она отказалась, сочтя содержание металлов в руде (0,25%) слишком низким и указав, что добыча при ценах 2012 г. ($20 тыс./т на LME) была бы нерентабельной. При этом еще в начале 2015 г. цена металла обновляла десятилетний минимум, упав до $13,6 тыс./т, отмечалось в материалах единственного российского производителя “Русолово” (входит в группу “Русские фонды”). Сейчас та олова стоит на LME $21 тыс./т. “Но и в текущих ценах проект разработки Пыркакая не проходит по экономике”, – уверяет собеседник “Ъ”, знакомый с ситуацией. В Millhouse отказались от комментариев.
Директор инвестбанковского управления “Русских фондов” Сергей Рыжов говорит, что проблемы отрасли начались еще при СССР, когда на фоне дефицита олова во главу угла поставили объемы, а не рентабельность добычи, которая субсидировалась. На баланс ставились запасы с крайне низким содержанием металла в руде, и даже после распада СССР государство далеко не всегда позволяло недропользователям списывать непригодные к эффективной отработке запасы. Но переоценка нужна, настаивает господин Рыжов. Например, запасы принадлежащего “Русолову” Правоурмийского месторождения исходно насчитывали около 130 тыс. т олова. После переоценки и изменения плана работ осталось 85 тыс. т, зато среднее содержание металла в руде выросло до 1% с 0,4%. Сейчас в проекты “Русолова” вложено около 1,5 млрд. руб., объем добычи в 2016 г. – около 700 т, для роста добычи до 5 тыс. т нужно еще около 7 млрд. руб.
По словам господина Рыжова, китайские компании работают и с рудой с содержанием олова чуть выше 0,2% при карьерной добыче в районах с развитой, в отличие от Пыркакая, инфраструктурой. Чукотское месторождение потенциально может быть интересно, если будет проведена предварительная актуализация пригодных к рентабельной отработке запасов, отмечает Сергей Рыжов. В Минприроды сказали “Ъ”, что новые торги будут проводиться только при наличии “серьезного интереса от нескольких претендентов”. По данным “Русолова”, ежегодные потребности России в олове составляют 7,5 тыс. т, из которых 90% импортируется из Китая, Боливии и Португалии. Мировое потребление рафинированного олова, по данным отраслевого объединения ITRI, составляло в 2015 г. 345,7 тыс. т.
Олег Петропавловский из БКС считает, что с учетом девальвации рубля при цене олова в $21 тыс./т чукотский проект имеет право на жизнь. Но, добавляет эксперт, в рублях также вдвое подорожало импортное оборудование, и, вероятно, на фоне отсутствия партнеров и волатильности цен на олово это и заставило Millhouse отказаться от Пыркакая. (КоммерсантЪ/Металл Украины и мира)