Уже третий год подряд промышленная компания “Интерпайп” Виктора Пинчука проводит в Днепре технический фестиваль. Одна из задач мероприятия – показать молодежи и детям, что промышленность – это интересно, современно и перспективно. Но компания не только рассказывает “как надо”, но и развивает свой основной бизнес – производство железнодорожных колес и бесшовных труб. Тем самым она пытается конкурировать на всех мировых рынках с глобальными корпорациями не только ценой, но и качеством.
При этом у “Интерпайпа” есть большой нерешенный вопрос. Речь о переговорах с кредиторами о реструктуризации более чем миллиардной задолженности, которые идут как минимум с 2013 года. Финансовый директор “Интерпайпа” Денис Морозов в интервью delo.ua рассказал о ходе переговоров с кредиторами, диверсификации рынков сбыта, сотрудничестве с украинскими потребителями и других особенностях работы компании.
– Месяц назад инвестиционные компании распространили информацию об условиях, на которых компания “Интерпайп” предлагает кредиторам реструктуризировать задолженность в размере $1,25 млрд. Насколько эта информация близка к правде?
– Вас интересует, близки ли к правде условия, которые просочились в прессу? Близки. Но нельзя сказать, что это на 100% именно то, что мы предлагаем кредиторам.
– Там заявили, что вы хотите списать 50% задолженности – это тоже близко?
– Не так все просто. Не вопрос же в этом haircut (списание части долга – Delo.UA). На самом деле мы предлагаем выплачивать долг пропорционально доходности нашего бизнеса. Условно говоря, как сделала Украина в 2015 году. Был haircut, а потом пообещали: при таком-то росте ВВП мы платим такие-то деньги. Примерно такие же условия и мы предлагаем кредиторам. Если посмотреть на весь пакет, то в конце концов они все свое получат. Но при условии, что развитие компании будет происходить исходя из стратегии, которую мы прописали.
– Как кредиторы отреагировали на ваше предложение?
– Я не могу это комментировать.
– Позитивно, нейтрально, позитивно-нейтрально?
– Вы же понимаете, что любые условия реструктуризации никому не понравятся. Все хотят деньги сейчас и сегодня.
– В той же новости было сказано, что вы отказались от идеи конвертации части долга в капитал компании. Если это произошло, то почему?
– Мы ранее предлагали кредиторам долю. Были длинные переговоры с разными нюансами, но в итоге мы предложили другое решение.
– То есть это они отказались от того, чтобы войти в капитал?
– Есть просто альтернатива. Что такое капитал? Это длинная отдача денег. Не сегодня и не сейчас, а в будущем. Если компания будет инвестировать и развиваться, как мы хотим, то и ее стоимость будет расти. Поэтому их доля, которая была бы в этом случае, тоже росла бы в цене. И когда они продали бы свою долю, то получили бы свои деньги.
Сейчас базовые условия другие, но это очень похожие инструменты. В одном случае стоимость растет, в другом – выплачивается долг, исходя из доходности бизнеса.
– Компания последние годы не публикует свою отчетность..
– Это техническая вещь, потому что наши аудиторы говорят: “Пока у вас не будет понимания по окончательным условиям реструктуризации, мы не можем вам подтвердить отчетность”. Потому что это существенное событие, и она очень изменится, исходя из того, о чем мы договоримся.
– Если вы ведете переговоры в привязке к прибыльности компании, можно ли утверждать, что бизнес “Интерпайпа” прибыльный?
– Да. Он прибыльный, мы развиваемся, инвестируем в новые мощности по производству премиальных труб и механообработанных колес, увеличиваем продажи на экспортных рынках. Прибыльный ли он настолько, насколько мы бы хотели? Он близок к той модели, результаты которой мы согласовываем с кредиторами.
C начала 2018 года Интерпайп объявил о USD 29 млн. новых инвестиций: USD 14 млн. в трубный бизнес и USD 15 млн. в колесный. (абзац добавлен после публикации интервью – Delo.UA)
– Весной были введены пошлины на поставки украинских ж/д колес в страны Таможенного союза. Вы сейчас поставляете колеса на российский рынок или нет?
– Да, поставляем.
– Даже несмотря на пошлины?
– Сейчас на рынке колес безумный дефицит, их не хватает. Когда нас “убрали” с (российского – delo.ua) рынка, мы ушли, но назвали ту цену, при которой компенсируем пошлину и вернемся. Да, поставки сократились в два раза, но цена сейчас выше, чем старая цена плюс пошлина. Хотя первый месяц – апрель – мы стояли, потом в России потребители поняли, что колес брать негде, и смирились с новой ценой.
На самом деле ЕЭК наказала всех потребителей Таможенного союза. Они теперь просто оплачивают эту пошлину. Когда на рынке дефицит, не хватает продукта, вводить ограничения абсолютно нелогично. Они, по сути, сами и спровоцировали на рынке этот коллапс.
– А рост цен не привел к тому, что рынком Таможенного союза заинтересовались еще какие-то производители?
– Возможно, но сейчас колес не хватает во всем мире.
– В конце 2016 года вы запустили линию по финишной обработке ж/д колес. Это помогло в работе на новых рынках, например ЕС?
– Это наша стратегия, мы развиваем мощности по финишной обработке колес. Сейчас запустили второй этап этого проекта. Запуск планируется в следующем году. Сегодня мы наращиваем продажи в Европе и идем в более технологичные виды колес: для пассажирского транспорта, скоростные, бесшумные и так далее.
– Вас ждут в Европе?
– Нас нигде не ждут. Вы же знаете, куда “Интерпайп” не придет, через полгода кейс, антидемпинговое расследование, и мы не можем расти, компенсировать полученные потери от торговых барьеров. Это очень неприятно говорить, но я повторю еще раз – мы в 2014 году потеряли большой объем сбыта в страны Таможенного союза. И в связи с этим компания с 2013 на 2014 год в два раза сократила выручку и объемы продаж.
– Какие наиболее перспективные рынки?
– Начну с самого близкого – это украинский рынок. Сейчас в Украине катастрофически не хватает вагонов. Вопрос по локомотивам начали решать – будут поступать из Америки. При этом проблемы с вагонами в полном объеме не решаются.
Недавно Евгений Кравцов (Евгений Кравцов, и.о. председателя правления ПАО “Укрзализныця” – delo.ua) заявил, что 16 тыс. вагонов будет списано в лом. В этом случае грузы будет нечем перевозить. Начнут использовать другие виды транспорта: автомобильный, речной и так далее. Речной транспорт не везде доступен, поэтому основная нагрузка ляжет на автодороги. И это приведет к их разрушению.
– Разумнее и дешевле будет построить новые вагоны, обновить систему УЗ. Зачем пускать грузы на дороги и убивать трассы, которые с таким трудом сейчас ремонтируются?
– Если начать строить количество вагонов, которого не хватает в системе, то заказов хватит всем вагоностроительным предприятиям на много лет загрузки. Это обеспечит заказами поставщиков всех комплектующих для вагонов, а они на 99% украинские. Подрядчики заработают, ремонтники заработают, это даст большой толчок всей экономике.
– Вы усложняете продукт, какие рынки в первую очередь для вас интересны? Европа?
– Не только Европа. Мы в Саудовскую Аравию и США колеса поставляем, по всему миру колеса поставляем.
– Ну а, какие-то большие ж/д рынки, например: Китай, Индия – туда можно зайти?
– В Китае и Индии есть свои производители. Мы туда входим только со сложными продуктами. В обычных колесах, стандартном продукте, мы их не перебьем ценой. На сегодняшний день у нас очень высокие тарифы госмонополий. Стоимость газа, электроэнергии, портовые расходы и все остальное сегодня в Украине неконкурентно. У нас единственное преимущество – это стоимость рабочей силы.
Поэтому, даже имея одно из самых эффективных в мире производств, нам сложно конкурировать на международных рынках.
– “Укрзализныця” начала получать американские тепловозы с локализацией 10%, а в перспективе 40%. На них будут ваши колеса?
– Посмотрим. Мы готовы поставлять. Мы поставляем колеса во всем мире. Кстати, в Америке колеса литые, но по нашим стандартам литые колеса нельзя использовать на железных дорогах. Поэтому на этих тепловозах точно будут не американские колеса.
– Первый локомотив должен уже вскоре выйти на рельсы, но если до сих пор не было тендера, то как это произойдет?
– Наверное, какие-то есть запасы колес, посмотрим.
– Вчера я видел, как вы посетили стенд ХКБМ им. Морозова. Оборонка – это интересный для компании сегмент? Какую продукцию вы можете туда поставлять?
– Я же Морозов, поэтому, как я мог не подойти к стенду предприятия имени Морозова? (смеется). У нас широкий ассортимент сложных специализированных марок стали, мы не стоим на месте, развиваемся, и в трубных изделиях. Мы готовы сотрудничать. Но в чем проблема при работе с оборонкой – это штучные изделия, не массовые. Там никто не будет заказывать 1000 тонн труб. А 100 штук, 20 штук. К сожалению, когда такую маленькую партию приходится производить, ее себестоимость получается очень высокой. Это штучная работа. Но при всем этом мы всегда готовы сотрудничать.
– Что может быть интересно оборонке из того, что вы производите?
– Например, в прошлом году, у нас на фестивале Interpipe TechFest были броневики “Шрек” и “Феона”, произведенные на КрАЗе. В них использованы наши трубы. Круглые трубы в таких изделиях лучше выдерживают нагрузки, чем квадратный профиль и уголок. Уже много лет наши белорусские контрагенты МАЗ и БелАЗ покупают трубы и делают из них несущие рамы.
– В каких еще сегментах внутреннего рынка растут ваши продажи? По всем товарным группам.
– Конечно, трубы для добычи нефти и газа, где доминирует Укргазвыдобування (УГВ). Это очень правильное направление – энергобезопастность страны. Но это непростые условия добычи, глубокие скважины, высокие давления, которые усложняют требования к нашему продукту.
УГВ нужны трубы с уровнем газогерметичности CAL IV. Мы разработали такое соединение и освоили его производство, получили сертификат и сегодня им поставляем и планируем дальше поставлять. И в будущем мы под них планируем разрабатывать новые продукты, новые соединения, новый сервис, мы заинтересованы в этом.
– Вы видите, что это процесс необратимый, ради которого стоит инвестировать?
– Буквально несколько месяцев назад мы объявили о строительстве большой нарезной линии под нефтегазовые трубы стоимостью $14 млн. Мощность станков сегодня приблизительно равна потребностям УГВ. При этом данную продукцию можно также продавать и на Ближний Восток, и в Америку, по всему миру.
– У вас есть хотя бы формальная конкуренция на тендерах УГВ?
– Мы сейчас поставляем трубы, сертифицированные по лучшим мировым стандартам. Конкурентами на тендерах являются Tenaris, Vallourec, Sumitomo, VoestAlpine. Это мировые лидеры. По качеству мы с ними на одном уровне, но выигрываем по цене.
– У вас была своя розничная сеть по Украине. Она сейчас есть?
– По трубной продукции – да. Массово продаются сварные водо-газопроводные трубы, которые используют в коммунальном секторе и для изготовления металлоконструкций. Более сложные продукты там, конечно, никто не покупает.
– А в украинской рознице какое соотношение в продажах: собственная сеть и дистрибуторы?
– 70% простых труб продаем мы сами, 30% – не мы. Мы в сварных трубах малого диаметра не лидеры на украинском рынке. К тому же эта продукция не самая доходная.
– Продаете круглую заготовку?
– Продаем, но в небольших объемах. Это очень сложные, специфические марки стали. При этом производим круглую заготовку для сторонних заказчиков, только когда есть свободные объемы сырья – металлолома.
– На украинский рынок?
– В основном экспорт. Ведь мы делаем не менее 150 тонн за один раз – таков объем одной плавки. А украинские машиностроители покупают максимум 20-30 тонн.
– Вы создали совместное предприятие с французской компанией Vallourec. Какие ожидания, перспективы?
– Это европейский рынок. Европейские клиенты будут покупать продукцию, созданную на наших мощностях, но по их стандартам качества, с их контролем. В трубной отрасли отношения выстраиваются годами. Ты не можешь прийти и сказать: “Привет, клиент, покупай трубы”. Ты должен с ним долго проработать, быть в списке поставщиков. Нам обычно говорят: “У нас уже есть 4 поставщика, нам 5-й не нужен”.
Vallourec начал с нами сотрудничество, и мы теперь попадаем в те компании, с которыми они уже много лет работали. И не важно, под какой торговой маркой. Все будут знать, что сделано в Никополе на заводе “Интерпайп”.
– Что Vallourec получает от сотрудничества с вами?
– Сегодня они не могут производить такую продукцию на своих мощностях. Потому что конкуренты – это китайские, индийские, турецкие поставщики. Им на этом рынке тяжело тягаться по себестоимости. Мы совместно будем продавать те продукты, от которых они некоторое время назад отказались, потому что не могли их производить по конкурентной цене.
– Что вам дает основную выручку? Какие продукты самые прибыльные?
– Если говорить про колеса, то сейчас развиваем механически обработанные колеса, высокотехнологичные – это сейчас №1 в портфеле по доходности. Если брать трубы, то тут по доходности сначала идет машиностроительная продукция (сложные марки стали, сложные трубы), потом трубы OCTG – нарезные трубы, и затем линейные трубы. (Дело/Металл Украины и мира)